Книга: Чернобыль. Страшные истории и мистические истории Рассказы про чернобыль для детей читать

Камнем преткновения для советского суда стал бы иск за гибель телезрителей. Ведь при всем желании не обвинишь телезрителей, что сидели перед телевизором без касок и бронежилетов. Обвинить предприятие? Государственное? Это значит - государство виновато? Советское-то? Суд такого извращения принципов никак не перенесет. Человек виновен перед государством - это да. А если нет, то никто. Семь десятков лет наши суды только в одну сторону гайку крутили. Сколько последних лет идет разговор о самостоятельности, независимости судов, служении закону и только закону.

Первыми были эвакуированы женщины и дети. В этом уголке бывшего Советского Союза стояла проблема нехватки автобусов. Чтобы вывезти из города 50 тысяч человек сюда съезжались автобусы из других областей страны. Длина колонны автобусов составляла 20 километров, это означало, что когда первый автобус покидал Припять, последнему уже не были видны трубы электростанции. Менее чем через три часа, город опустел совсем. Таким он и останется навсегда. В начале мая была организована эвакуация людей, проживающих в 30-километровой Зоне отчуждения вокруг Чернобыля. Работы по обеззараживанию были проведены в 1840 населенных пунктах. Однако Чернобыльская зона отчуждения не была обустроена до 1994 года, когда последних жителей сел в западной ее части переместили в новые квартиры в Киевской и Житомирской областях.

Сегодня Припять - город призраков. Несмотря на то, что там никто не живет, город обладает своим изяществом и атмосферой. Он не прекратил свое существование, в отличие от соседних деревень, которые были захоронены в землю экскаваторами. Они обозначены только на дорожных указателях и картах деревенской местности. Припять, также как и вся 30-километровая Зона отчуждения, охраняется милицией и патрульной службой. Несмотря на их постоянное дежурство, город не раз подвергался грабежу и мародерству. Весь город разграблен. Не осталось ни одной квартиры, куда бы ни наведались воры, забравшие все драгоценности. В 1987 году у жителей была возможность вернуться, чтобы забрать небольшую часть своих вещей. Военный завод «Юпитер» проработал до 1997 года; знаменитый плавательный бассейн «Лазурный» действовал до 1998 года. На данный момент они разграблены и разрушены еще больше, чем квартиры и школы в городе все вместе взятые. Есть еще три части города, которые до сих пор находятся в эксплуатации: прачечная (для Чернобыльской атомной электростанции), гаражи для грузовых автомобилей и глубинная скважина с насосной станцией, которая снабжает водой электростанцию.

Город полон граффити 1980-х годов, знаков, книг и изображений, преимущественно связанных с Лениным. Повсюду его лозунги и портреты - во дворце культуры, гостинице, больнице, отделении милиции, а также в школах и детских садах. Прогулка по городу похожа на возвращение назад в прошлое, разница лишь в том, что здесь никого нет, даже птиц в небе. Можно лишь представить себе картину той эпохи, когда город процветал, во время тура мы покажем Вам исторические фото. Чтобы подарить Вам яркое представление о временах Советского Союза, мы предлагаем советскую форму, ретро-прогулку в нашем РЕТРО ТУРЕ . Все строилось из бетона. Все строения однотипные, как и в других городах, построенных при Советском Союзе. Некоторые дома заросли деревьями, так что их едва заметно с дороги, а некоторые здания износились настолько, что рухнули от большого количества выпевшего снега. Чернобыль - это жизненный пример того, как Матушка-природа берет свое над стараниями множества людей. Через несколько десятилетий от города останутся лишь руины. В мире нет ни одного подобного этому уголка.

Я много раз бывал в Чернобыльской зоне отчуждения и привозил оттуда впечатления и фотографии. Могу сказать, что изнутри все выглядит совсем не так, как это видится после прочтения статей или просмотра видео. Чернобыль совсем другой. И каждый раз разный.

К тридцатилетию самой страшной техногенной аварии в истории Земли я публикую подборку своих лучших фотоматериалов о Чернобыле. После этой серии материалов вы посмотрите на Чернобыль другими глазами.

Посты доступны по клику на заголовок либо фото.

Пост-ретроспектива из жизни молодого работника атомной электростанции в 1985 году. В весенней Припяти даже сейчас сохранилась та самая атмосфера города молодости, весны и надежд, что была там в начале восьмидесятых.

Попробуйте увидеть Припять именно такой.

В Припяти сейчас нельзя заходить в здания, но мне удалось прогуляться по одному заброшенному городскому дому. Из материала можно узнать, как выглядели типовые квартиры жильцов Припяти, что в них осталось после работы дезинфекторов и мародеров, а также как выглядит подъезд после почти тридцатилетней власти природы.

Припять стала символом чернобыльской трагедии, про этот город знает весь мир. Но на месте прохода ядерного ветра оказались еще десятки небольших городков и деревушек, о которых сейчас никто не вспоминает. Село Копачи оказалось в эпицентре ядерной трагедии и было загрязнено настолько сильно, что было полностью уничтожено - дома были разрушены бульдозерами и военными ИМР-ами и засыпаны землей.

На периферии села осталось только здание детского сада, где еще можно увидеть следы доаварийной жизни и детства середины восьмидесятых годов.

Припятские шестнадцатиэтажки - пожалуй, самые известные жилые здания в городе. Всего таких домов в Припяти было ровно пять. В шестнадцатитажки с гербами, что находятся на главной площади города, заходить сейчас не очень безопасно, а вот посетить здания на улице Героев Сталинграда вполне возможно - я как раз побывал в одном из них.

В посте - рассказ о доме, его квартирах и виды на Припять и Саркофаг с высоты.

Как и чем боролись с последствиями ядерной катастрофы? Какая техника помогала людям в борьбе с радиаионным загрязнением, чем чистили прилегающие к ЧАЭС территории? Большинство "гязной" спецтехники ликвидаторов уже давно захоронено в специальных могильниках, но кое-что все же можно увидеть в небольшом музее возле города Чернобыль. Об этом - рассказ в посте.

Многие этого не знают, но город Чернобыль сейчас продолжает жить своей весьма своеобразной жизнью - из обычного районного городка он превратился в закрытый город для жизни современных рабочих Чернобыля. Жилые дома превращены в общежития для рабочих, которые живут там вахтовым методом по нескольку месяцев, время от времени выезжая на "большую землю". В городе есть комендантский час, почти как в военное время.

Мне удалось попасть в одно из общежитий современных ликвидаторов аварии и посмотреть, как они живут. Обо всем этом рассказ в материале про квартиры Чернобыля.

Как выглядит ЧАЭС сейчас? Правда ли то, что в пруду-охладителе живут сомы-мутанты?

Правда. Читайте об этом в посте про прогулку вокруг ЧАЭС:)

Не только городами и селами известна Тридцатикилометровая зона отчуждения вокруг ЧАЭС. Есть там и удивительные военные объекты - например, знаменитая ЗГРЛС "Дуга", известная также под названием "Чернобыль-2" - некогда сверхсекретный антенный комплекс, предазначенный для дальнего наблюдения за пусками ядерных ракет "вероятным противником".

Обычно на объекте "Чернобыль-2" показывают только сами антенны, так как многие внутренние помещения комплекса даже сейчас представляют секретность. Мне удалось попасть в несколько военных казарм а также в
помещения, где раньше располагалось сверхсекретное оборудование.

В этом посте - рассказ о внутренних помещениях военного комплекса - то, что вам никогда не покажут ни на какой экскурсии.

Вопрос, который волнует очень многих - какой уровень радиации сейчас в Чернобыле? В одну из поездок в ЧЗО я взял с собой настроенный дозиметр и вел подробные измерения радиации в разных частях Зоны, включая Чернобыль, Припять и саму ЧАЭС. Об этом - подробный фоторассказ в посте.

Город Славутич стал второй жизнью города Припять. В самой Припяти жизни не будет уже никогда, но у ее бывших жителей хватило сил начать все с начала. Пост о том, что весна всегда побеждает зиму, а жизнь побеждает смерть.

________________________________________ ______

26 апреля 1986 года мне исполнилось семь лет. Это была суббота. К нам в гости пришли друзья и мне подарили желтый зонтик с буквенным орнаментом. Такого у меня никогда не было, поэтому я радовалась и очень ждала дождя.
Дождь случился на следующий день, 27 апреля. Но мама не разрешила мне под него выходить. И вообще выглядела испуганной. Тогда я впервые услышала тяжелое слово «Чернобыль».

В те годы мы жили в военном городке маленького поселка Сарата Одесской области. До Чернобыля далеко. Но всё-таки страшно. Потом из нашей части в ту сторону потянулись машины с ликвидаторами. Ещё одно тяжелое слово, значение которого я узнала много позже.

Из наших соседей, которые голыми руками закрывали мир от смертельного атома, сегодня в живых остались единицы.

В 2006 году этих людей было больше. За неделю до своего дня рождения я получила задание – поговорить с оставшимися ликвидаторами и собрать самые интересные эпизоды. К тому времени я уже работала журналистом и жила в Ростове – на - Дону.

И вот я нашла своих героев - начальника противошокового отделения Северокавказского полка гражданской обороны Олега Попова, Героя России капитана II ранга Анатолия Бессонова и санитарного врача Виктора Зубова. Это были абсолютно разные люди, которых объединяло только одно – Чернобыль.

Я не уверена, что сегодня все они живы. Все-таки одиннадцать лет прошло. Но у меня сохранились записи наших бесед. И , от которых до сих пор холодеет кровь.

История первая. Аномальное лето.

13 мая 1986 года у Олега Викторовича Попова, начальника противошокового отделения Северокавказского полка гражданской обороны был день рождения. Родные поздравляли, друзья звонили, пришел даже посыльный. Правда, вместо подарка принес повестку – завтра утром нужно было прийти в военкомат.

Мы тихо отпраздновали, а на следующий день я пошел по повестке. Даже не подозревал, куда меня вызывают, поэтому надел легкую рубашку, взял денег, чтобы молока домой купить. Но молока мои так и не дождались. Вернулся я только в конце лета, - рассказывал мне Олег Попов.

Чернобыль запомнился ему аномальной температурой. Днем уже в мае было под сорок, ночью – так холодно, что зуб на зуб не попадал. В качестве защиты ликвидаторам выдали брезентовые костюмы. Тяжёлые и не пропускающие воздух. Многие не выдерживали – падали от тепловых ударов. Но надо было «убирать радиацию», поэтому костюмы снимали и ликвидировали, как умели – голыми руками.

Люди начали болеть. Главный диагноз – пневмония.

Тогда у меня случилось ещё одно потрясение. Нам доставили ящики с красными крестами – медикаменты. Мы их открыли, а там – не передать словами – то, что пролежало на складах не один десяток лет. Бинты от времени распадались на нити, таблетки – желтые, срок годности на упаковке еле проглядывается. В тех же коробках лежали гинекологические приборы, приборы для измерения роста. И это все ликвидаторам. Что делать? Как лечить людей? Единственное спасение – госпиталь, - вспоминал Олег Викторович.

Борьба шла и днем и ночью. И не только с реактором, но и с системой, и с самими собой.

На сайте «Чернобылец Дона» о Попове есть такая справка:

«В 30-километровой зоне работал по специальности, приходилось лечить и ставить на ноги в основном солдат и офицеров своего полка. Работы было много, и Олег Викторович фактически был главным ответственным за здоровье личного состава полка. Ведь призывали солдат и офицеров в спешке, зачастую без медицинского освидетельствования. Попов О.В. вспоминает, что были случаи призыва на сборы с язвенной болезнью, другими заболеваниями. Кого-то даже приходилось отправлять в больницу или госпиталь. Ну и, конечно, удавалось оказывать солдатам и офицерам психологическую помощь, ведь понятно, что штатного психолога в части не было. Его труд в полку ценился, и с той поры он сохранил самые теплые воспоминания о соратниках, о командире полка Клейменове Н.И. и офицерах части.
После завершения спецсборов и возвращения домой Олег Викторович по роду профессии и работы лечил ликвидаторов аварии на ЧАЭС и всегда был готов помочь им словом и делом.
Имеет правительственные награды: орден «Знак Почета» и «Орден мужества»».

Только в мае 1986 года и только из Ростовской области в Чернобыль приехали около тридцати тысяч ликвидаторов. Многие возвращались грузом 200. Многие везли отравляющий заряд в своей крови.

Олег Попов привез на Дон лейкемию. Приехал с анализами, с которыми его бы не приняли даже в онкологическом центре – 2.800 антител в крови.

Но я не планировал сдаваться. Решил жить. И жил – занимался шахматами, английским, меня затянула фотография, стал путешествовать, писал стихи, конструировал сайты. И, конечно, помогал своим – таким же парням, как я, которых послали в это пекло, - рассказывал он.

Я набрала имя Олега Викторовича Попова в Интернете. И с радостью обнаружила, что он так же живет в Ростове, ведет свой сайт, его фотоискусство оценивают высокими наградами, а у его литературного творчества немало почитателей. В этом году, если верить сайту правительства области, ликвидатору вручили очередную награду. А в 2006 начальнику противошокового отделения Северокавказского полка гражданской обороны Олегу Попову вручили орден Мужества.
Тогда он мне говорил, что думает, что не стоит этой высокой награды.

Настоящие герои – это те парни, которые были на реакторе, возводили саркофаг голыми руками, делали, так сказать, дезактивацию. Это была преступная глупость, которая унесла тысячи жизней. Но кто тогда об этом думал? Кто знал, что закопать, обезвредить, похоронить радиоактивные вещества, перекопав стадионы, отмыв крыши и окна домов, невозможно?! В тот момент ничего другого не было…

История вторая. Сладкие дороги смерти.

Воспоминания санитарного врача Виктора Зубова немного другие. Когда только объявили о сборе на ликвидацию аварии, он пошутил, что поедут они против танков с саблями воевать. Оказалось, что не ошибся. По сути так и было.
Утром 21 июня санитарные врачи Ростовской области выехали в Припять.

Вначале мы, если честно, не понимали всего масштаба трагедии. Подъехали к Припяти, а там – красота! Зелень, птицы поют, в лесах грибов видимо - не видимо. Хатки такие аккуратненькие, чистые! И если бы не думать о том, что каждое растение напитано смертью, то – рай! – вспоминал Виктор Зубов. – Но в лагере, куда мы приехали, я впервые почувствовал страх – мне рассказали, что врач, на чье место меня и прислали, покончил жизнь самоубийством. Нервы сдали. Не выдержал напряжения.

Из ярких воспоминаний Зубова – сладкие дороги. Обычные дороги, которые поливали сахарным сиропом, чтобы под сладкой корочкой сковать смертельную пыль. Но все было зря. После первой же машины сахарный ледок лопался и яд летел в лицо ликвидаторам, которые ехали следом.

Еще мы не до конца понимали, что будем делать. А на месте выяснилось, что больных у нас немного. И все семьдесят врачей приехали для дезактивации, - объяснял он. – Из защитных средств были фартук и респиратор. Работали лопатами. Вечером – баня. Что делали? Мыли окна домов, помогали на АЭС. Спали в резиновых палатках, ели местную еду. К тому времени мы уже все понимали. Но выбора не было, надеялись на лучшее.

В Чернобыле Виктор Зубов пробыл шесть месяцев. Дома врач понял, что теперь он, молодой мужчина, стал постоянным клиентом поликлиники и обладателем букета болезней. Диагнозы перечислять устанешь.

На момент нашего интервью (напомню, было это 11 лет назад) Виктор жил на лекарствах. Но держался молодцом - играл на баяне «битлов», гулял с внуками, что-то мастерил по дому. Старался жить, так, чтобы не было мучительно больно.

Продолжение следует