Казачьи традиции и уклад жизни казаков. Сведения о казацких общинах на дону

Стребняк Ольга Викторовна, воспитатель МБОУ № 21 «Жемчужинка» г. Сальска, Ростовской области
Описание: Данный материал будет полезен учителям начальных классов, воспитателям дошкольных учреждений, а также детям и родителям, которые интересуются историей, обычаями и традициями Донского казачества.
Интеграция образовательных областей: «Познавательное развитие», «Социально-коммуникативное развитие», «Речевое развитие», «Художественно-эстетическое развитие», «Физическое развитие».
Цель: Обобщение знаний о семейном укладе казаков, духовно-нравственных устоях Донского казачества.

Задачи:
Образовательные:
- приобщать детей к культуре и быту казачества;
- закреплять представление детей о быте и укладе жизни казачьей семьи;
- формировать ценностные представления о труде казаков, о семейных отношениях;
- ознакомить с содержанием казачьих песен (отражение жизни народа на протяжении многих веков);
Развивающие:
- развивать познавательный интерес к истории своего народа;
- развивать и обогащать словарный запас казачьими словами и выражениями.
- совершенствовать умение использовать диалектизмы в речи точно по смыслу. Расширять запас слов, обозначающих названия предметов, действий, признаков;
Воспитательные:
- воспитывать патриотические чувства, любовь к родному краю, Родине, чувство гордости за свой народ;
- воспитывать уважение, бережное отношение к обычаям, традициям и нравственным ценностям казаков;
- воспитывать внимательное отношение и уважение к членам семьи, чувство уважения и почитания к старшим.
Предварительная работа: посещение библиотеки, разучивание игры «Забытые слова». Чтение книги «Славен Дон» М. Астапенко, заучивание казачьих слов и выражений, стихов, былин, рассказов, знакомство с заповедями казаков, заучивание заповедей в стихах В. Камкина, рассматривание иллюстраций с изображением жизни казаков;
рассматривание казачьей одежды;
беседа о воспитании девочек,мальчиков, о традициях семейного воспитания;
рисование семейных традиций, дидактические игры, презентации, видео и фото материалы, игровая деятельность, взаимодействие с родителями (консультации, буклеты, родительские собрания, собирание экспонатов для мини-музея.)
Материал: Казачья горница с утварью, печь, прялка, рушник, скатерть, салфетки, икона, сундук, плетеные корзинки, рыбачья сеть, колыбель, лоскутное одеяло, старинные фотографии казаков, казачьи костюмы, аудио записи казачьих песен.
Методические приемы: Игровая ситуация, беседа-диалог, рассматривание иллюстраций и беседа по ним, игры,чтение заповедей казаков в стихотворной форме, продуктивная деятельность, анализ, подведение итогов.Воспитатель: Ребята, сегодня к нам пришли гости, поздоровайтесь, пожалуйста.
Меня зовут… я живу в большом многоэтажном доме. А в каких домах живете вы? Ванечка, в каком доме ты живешь? (и т.д.)
(ответы детей)
Воспитатель: Я люблю свой дом за то, что в нем живет моя семья. В нем тепло и уютно. А вы за что любите свой дом? Ты, Света, за что любишь свой дом?..
(ответы детей)
Воспитатель: Мне было радостно и интересно узнать о ваших домах и за что вы их любите. Когда я была маленькой, то любила гостить у бабушки. У нее был вот какой дом, у ее соседей были такие же дома. (Детям предлагаются иллюстрации и с изображением жилища казаков).

Вы догадались, что это за дома?
Дети: Это казачьи курени.
Воспитатель: Кто в них жил?
Дети: Донские казаки.
Воспитатель: Кто они такие, Донские казаки?
Дети: Это сильные и уверенные в себе люди.
- настоящие рыцари донских степей;
- они умели делать сами всё, что нужно для жизни: семью кормить, одевать, и хозяйство обустраивать, жилище строить.
Воспитатель: Да, таких домов больше ни у кого не было на Руси.
Чем они отличаются от других домов и домов, в которых живете вы?
Дети: Дома у казаков двухэтажные. Первый этаж низкий, его называли низы. А второй высокий - верхи.
- Поэтому про курень говорят
Курень, куренек
Он не низок, он высок…
Воспитатель: А почему Донские казаки строили именно такие особые дома, непохожие ни на какие другие?
Дети: Казаки селились у реки Дон. Весной Дон разливался, и вода могла затопить дом, поэтому низы строили из самана и камня, хранили там огромные запасы продуктов, а зимой пускали животных.
- А верхний этаж был деревянным, там жили люди.
- казаки говорили: «Жить нужно в дереве, а продукты хранить в камне».
- Вокруг дома шел балкон. Его называли балясины.

Воспитатель: А для чего казаки строили балясины.
Дети: Во время разлива вода могла не уходить до самого лета, казаки с балясин на лодках переправлялись от дома к дому.
Воспитатель: А что означает слово курень?
Дети: Курень значит круглый.
Воспитатель: Значит, дом должен быть круглым?

Дети: Все комнаты были построены вокруг печки по кругу.
Воспитатель: А почему в старой казачьей пословице говорится «Печь царица в доме»?

Дети: Потому, что она является домашним очагом, символом благополучия.
- Печь обогревала всех, на ней готовили еду.

Воспитатель: Дорогие гости, чтобы нам лучше было понять друг друга, мы хотим познакомить вас с особенными казачьими словами, которые в наше время немного подзабылись.
Игра «Забытые слова».
Дети под звуки музыки идут по кругу, противоходом им идет ведущий с рушником на шее. Музыка останавливается, дети и ведущий останавливаются. Ведущий набрасывает рушник на плечи ребенку, который оказался напротив него.
Ребенок: Слово ты говори.
Воспитатель.: По казачьи повтори. Шелковица.
Ребенок: Тютина.
При правильном ответе, все дети хором кричат: «Любо! »
Игра продолжается со словами: командир – атаман, очень – дюже, полотенце – рушник, дом – курень, говорят – гуторят, отец – батя, хозяйственный двор – баз, компот – узвар, плетка – нагайка и т. д.
Воспитатель. : Замечательно, ребята, вспомнили мы забытые слова, а не вспомнить ли нам забытые обычаи и уклад казачьей семьи?
(Дети и воспитатель одевают элементы казачьей одежды и занимают места у прялки, печи и т.д.)
Сама: Я Аксинья – хозяйка дома. Домочадцы с уважением называют меня «Сама», и слушаются во всем, так как твердо чтят казаки святую заповедь: « Почитай отца своего и мать свою, чтобы тебе хорошо было и чтобы продлились дни твои на земле». Без моего родительского благословения дети не начинают никакую работу и ни какие важные дела. Приглашаю вас в свою семью. Ну-ка сыны, покажите гостям наш курень.
Дети: Как говаривали наши деды «Казак без веры – не казак». Потому и в горнице нашей самое почитаемое место - это святой угол.

- А еще мы бережно храним фотографии наших предков. Вот они вывешены на самом видном месте. Здесь наши деды в военной форме, с оружием. Ведь воинская служба для казака – главное дело его жизни.

Сама: Вот и муж мой Григорий тоже большую часть времени проводит в походах да казачьих сходках, поэтому ведение домашнего хозяйства целиком лежит на мне.
У нас не принято лениться, каждый имеет свои обязанности по дому, по хозяйству. Сейчас мы готовимся к Покровской ярмарке, потому приглашаю вас посмотреть, кто, чем занят. Мы живем по старой заповеди казаков «Будь трудолюбив, не бездействуй». Мой старший сын Иван. (Иван сидит, плетет корзину) занимается плетением.
Иван: Я плету из камыша, прутьев корзины, лукошки, колыбели, стулья, изгороди для своей семьи, а излишки отвожу на продажу, Стараюсь, чтобы свой товар прославить, да в грязь лицом не ударить. Лучшего товара на Покровской ярмарке не сыщешь.

Сама: семья наша мастеровая средний сын Николай – рыбак, учится у дедушки рыбацкую сеть вязать, чтобы рыбу ловить и семью свою кормить, да в дедушкины наставления вникает. Младшенькие тоже не сидят в стороне, играют, да все на ус мотают.

Николай: Надо казаком родиться,
Чтоб весь век судьбой гордиться!

Дедушка:
Казаком родиться мало,
Казаками надо стать,
Десять заповедей предков
Надо знать и выполнять!

По твоим поступкам, помни,
Обо всех будут судить,
Потому быть надо честным
И правдивым надо быть!
Сама: Кто и что в нашей семье должен делать, четко разделено, мужчина не вмешивается в женские дела, а женщина в мужские. Вот сейчас невестка Софья в стряпной готовит обед для всех.
Софья: Возьму чугунок, налью колодезной водицы. Поставлю на печь закипать. Буду овощи сбирать для борща: (достает из корзины овощи) картошку, морковь, свеклу, капусту, лук, чеснок. Да Возьму шмат старого сала, (берет с полки) затолку с чесноком, чтобы борщ получился наваристым да ароматным. («Моет» овощи в тазу, «режет», кладет в чугунок. Стоит – помешивает)
И пироги уже готовы, осталось только узвар сварить.
Сама: Дочки мои начинают работать с раннего возраста. С пяти лет уже умеют вышивать, шить, вязать на спицах и крючком – это должна уметь каждая казачка. Вот около прялки старшая моя дочь Анна занимается рукоделием. Младшие почитают ее и до сих пор ласково величают няней.
Анна: (Прядет, поет песню) С детства я любила наблюдать, как пряла моя бабушка с песней, шуткой, прибауткой. С песней и дело быстрей спорится. Всему, что я умею, я обязана ей. Бездельников у нас не терпят. Вот сколько напряла я пряжи. Будет из чего одежду вязать для всей семьи, да и на ярмарку хватит.

Сама: А это – средняя дочь – Дарья, в семье ее все называют «хваленкой».
Дарья: Как и все женщины в нашей семье умею половики ткать на загляденье, и рушники, одежду вышивать.

Все вещи у меня с кружевами. Я их сама вязала.
На ярмарке их с руками оторвут
Сама: А вот и младшенькая. Скажи гостям, как кличут тебя, чадунюшка?
- Аленушка , а это мой братик Гришатка.(звучит казачья колыбельная)
Я братика баюкаю в колыбельке.
Сама: У наших девочек, особенная и ответственная роль – нянчить младших, и это им очень нравится. Аленушке три года, а она уже приглядывает за годовалым братиком. А пять лет сравняется, так навострится, что и в няньки, "в люди" можно отдавать.
Сама: Нашу семью очень заботит то, каким человеком вырастет наш Гришатка.
Дети: - Казак - это воин и поэтому «на первый зубок» батя отвёз его на коне в церковь. Там поставил свечу святому покровителю казаков – Георгию Победоносцу.
- А все родные подарили ему ружье, патроны, порох, пули, лук и стрелы, вот они у кроватки висят.
- А в три года батя уже на коня посадит. Настоящим казаком вырастет.
Сама: А теперь, отдохните, чады мои, сбираю вас на совет. (Все садятся в круг (на ковёр). В центре круга стоит чугунок).
Упражнение «Наполни душу ребёнка»
Сама: представьте себе, что перед нами наш маленький Гришатка. Его душа чистая, он ещё не сделал ничего плохого и ничего хорошего. Чему бы вы хотели научить нашего малыша, что бы он вырос сильным, отважным, уверенным в себе казаком. Вы говорите свои пожелания и бросай в вазу эти красивые шарики.
(Дети накладывают разноцветные шарики в вазу, проговаривая казачьи заповеди):

По обычаям казачьим,
Всегда в жизни поступай,
Твёрд будь в Вере Православной,
Её в сердце укрепляй!

Верно ты служи Отчизне,
И народу своему,
А творить себе кумиров
Непотребно никому!

По традиции казачьей,
Даже если гибнешь сам,
Оказать ты должен помощь
Своим братьям – казакам!

Презирать обязан праздность,
Тунеядство, негу, лень.
Чтоб твоя семья в достатке,
Проживала каждый день!

Чтя казачий кодекс чести
Православие защищай,
Береги свою Отчизну,
И семью не забывай!
Старших мудрые советы
Ты обязан почитать,
Потому они помогут,
Самому мудрее стать!

Сама: А для вас, чады, вот мой родительский наказ, как казаки должны принимать гостей. Гость для казака – это посланник божий, особенно, когда он из дальних мест и нуждается в приюте. Накормить и угостить путника – священный долг каждого казака. Ибо по заповеди божьей казаки не берут с собой в дальнюю дорогу еды ни для себя, ни для коня. Уступайте ему самое лучшее место за трапезой и на отдыхе
Ну, что, отдохнули? А теперь живо все за работу, к ярмарке должно быть все готово! (дети делятся на три подгруппы: плетение корзин из газетных трубочек, шитье лоскутного одеяла, вязание крючком и спицами)
Сама: Вот так, дорогие гости, незаметно, в делах и заботах проходит день нашей семьи.
Давайте все вместе поможем нашим казачьим умельцам поскорее подготовиться к Покровской ярмарке. Ведь, когда вся семья за дело берется, и песня звонче льется, и дело спорится. (звучит музыка).

Воспитатель; Ребята, где мы сегодня побывали?
Что нового узнали?
Чему научились?
Что бы вам еще хотелось узнать о жизни Донских казаков?
Я вижу, что вы знаете историю своих предков – казаков, чтите их традиции. Так будьте их достойны.
Напутствие.
И хорошо, чтоб в наши дни
Традиции с тобой мы берегли,
В чудном крае, где живем мы у Дон - реки,
Где жили здесь когда то наши предки казаки!

Старинные казачьи обычаи и традиции вызывают заслуженный интерес. Несмотря на обилие исследований, книг, фильмов, посвященных этой самобытной культуре, многие факты из жизни самого воинственного сословия всё ещё могут удивить читателей.

1. Илья Муромец - первый казак в русском фольклоре

Иногда былинного богатыря Илью Муромца называют первым казаком на Руси, хотя действие сказаний о нем разворачивается во времена, когда о казаках еще никто не слышал. Вероятно, это объясняется тем, что в поздних фольклорных произведениях образ богатыря смешался с образом его тезки Илейки Муромца, повешенного в Москве в 1607 году. В Смутное время «Муромец-младший» выдавал себя за царевича Петра, никогда не существовавшего сына царя Федора Иоанновича. До этого будущий самозванец успел сменить множество поприщ. В числе прочего он служил в казачьем отряде князя Хворостинина.

2. «Инородцы» и «иноверцы»

«Запорожцы» — картина русского художника Ильи Репина.

Этнический состав казачества был неоднороден. Часто казаки принимали к себе представителей местного населения тех регионов, где селились и несли службу.

Среди оренбургских и алтайских казаков можно было встретить татар, калмыков, бурят, нагайбаков. В отряде Ермака служили немцы и литвины. Во время войны 1812 года в сибирские казаки зачисляли пленных поляков из наполеоновских войск. После победы над Бонапартом многие из них не пожелали уехать на родину. Некоторые дослужились до офицеров.

«Инородцы» женились на казачках, сами станичники брали в жены местных девушек, и дети от смешанных браков становились уже потомственными казаками.

Не было единообразия и в вероисповедании. В казачьих войсках были буддисты и мусульмане. После церковного раскола XVII века православные казаки разделились на последователей никонианства и старообрядцев.

3. Вольница и царева служба

Пресловутая казачья «вольница» держалась на достаточно жестком кодексе правил и строгой дисциплине внутри вооруженных отрядов. Но храбрые воины, готовые отдать жизнь за тех, кому присягнули на верность, не терпели никаких посягательств на ограничение своих прав.

В XVII-XVIII веках попытки правительства Российской империи приструнить «вольницу» стали одной из главных причин многочисленных восстаний и бунтов, в том числе Булавинского восстания и крестьянских войн, возглавленных донскими казаками Степаном Разиным и Емельяном Пугачевым.

4. Пластуны

На особом счету в казацких войсках были пластунские подразделения. Опытные воины пополняли численность своих рядов, отбирая наиболее подходящих молодых казаков. Пластунам требовались другие качества, чем кавалеристам, и тренировали их по-иному.

Они были разведчиками, участниками засад и поисковых отрядов. Они должны были уметь без движения лежать или сидеть часами в неудобных позах, не шевельнув ни единым мускулом, бесшумно передвигаться на дальние расстояния, лазать по деревьям и стенам. Пластунов приучали спокойно переносить мороз, жару, ливень, снегопад и докучливую мошкару. Кроме всего прочего, им нужно было безупречно владеть штуцером, пистолетом и кинжалом.

5. Казак и его конь

Для терских и кубанских казаков боевой конь был не просто ездовым животным. Жена седлала лошадь перед походом и отдавала мужу повод с присловьем: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся с победой». Затем она кланялась животному в ноги, прося сберечь благоверного в бою. Встречая супруга с войны, жена кланялась его верному другу со словами благодарности.

На похоронах казака его конь, покрытый черным чепраком, и с оружием, прикрепленным к седлу, шествовал за гробом впереди семьи и друзей усопшего.

6. Казацкие шаровары

В форме казаков по сей день сохраняются детали старинного костюма. Крой шаровар, одежды, идеально приспособленной для кочевой жизни, унаследован от древних скифских племен.

По преданию, лампасы на шароварах появились в XVI веке, когда царь наградил казаков синим и алым сукном. Синей ткани было в избытке, а алой мало. Дьяк, привезший из Москвы подарки, посоветовал отрезать красного сукна на кафтан атаману. Так и поступили, но на совет отдать оставшуюся красную материю героям ответили, что герои здесь все, иначе было бы не выжить. Алую ткань казаки поделили по-братски, нарезав ее лентами.

Лампасы - символ справедливости в отношениях между казаками. Впоследствии они стали означать, что носящий их человек свободен от казенных податей.

7. Прически казаков

Прически, принятые у казаков в разных регионов, имели символическое значение. Так, чуб-оселедец (чупрына) был знаком принадлежности к воинскому братству Запорожской Сечи. Любопытно, что похожие длинные клоки волос на выбритой голове носили норманны, посвятившие себя богу Одину, а также воины Святослава Киевского.

С клятвами мести казаки бросали вырванные или срезанные пряди оселедцев в могилы товарищей. Волосы из чубов вырывали и тогда, когда произносили проклятия.

Яицкие и терские казаки стриглись «под горшок» («в скобку»), что отличало их от представителей местных племен. Состриженные волосы зарывали в землю, чтобы избежать наведения порчи.

8. Казацкое гостеприимство

Традиции гостеприимства у казаков соблюдались так же нерушимо, как на Кавказе. Считалось, что любой гость послан Богом. Незнакомца трое суток не полагалось расспрашивать, кто он такой и куда держит путь. За столом гостю, невзирая на его возраст и достаток, отводилось почетное хозяйское место. Казак не брал с собой в дорогу еду для себя и корм для коня, зная, что в любой станице будет радушно принят и обеспечен всем необходимым.

9. «Умыкание» невесты

Схож с кавказским и старинный обычай похищения невест. Зачастую он происходил по сговору юноши и девушки. Как правило, дело заканчивалось свадьбой. Парень, бросивший «умыкнутую» девицу, сильно рисковал: с ним жестоко расправлялись ее братья, родные, двоюродные и троюродные.

Кубанские и терские казаки перед сватовством бросали папаху в окно или во двор девушки, подгадав так, чтобы она это увидела. Если шапка тут же не летела обратно, вечером засылали сватов. По приказу отца девушка приносила папаху и клала ее на стол: донышком кверху, если кандидат в мужья был ей безразличен, и донышком вниз, если он был ей по нраву. Последнее служило для родителей недвусмысленным намеком, что неволить дочку не стоит, поскольку в случае их отказа она вряд ли станет противиться «похитителю».

10. Отношение к алкоголю

Не поддержать компанию и не поднести к губам рюмку на пиру считалось верхом невежливости. Однако участник трапезы мог лишь символически пригубить вино или горилку. Назойливыми требованиями «пить до дна» ему не докучали.

В XVII веке французский инженер Гийом де Боплан, долго живший и работавший в Южной Руси, писал: «В пьянстве и бражничестве они старались превзойти друг друга… и нет на свете народа, который мог сравниться в пьянстве с казаками». Но во время военных кампаний пить запрещалось. Нарушение запрета каралось смертью. Казачьи атаманы не злоупотребляли алкоголем и в перерывах между походами, иначе им отказывалось в уважении и доверии.

Умерших от пьянства не жалели. Их хоронили за церковной оградой, там же, где самоубийц, и вместо креста водружали на могилу осиновый кол.

ОБРАЗ ЖИЗНИ

Нынешние этнические и «прочие» казаки спорят и дискуссируют о предназначении современного казачества, а как говорил «дедушка» Карамзин: «Чтобы понять предназначение народа или страны, нужно хорошо знать их историю…». Но будем исходить из того, что прошлое казачества да и вообще России туманно и спорно, тогда заглянем в учебники Историки «советских» времён: «Были племена Руссов и Россов… Люди селились родами, род землепашцев-ремесленников и рода воинов-кочевников. Со временем рода объединялись (воины охраняли землепашцев, в обмен на пропитание), образуя городки, обнесенные простым частоколом или бревенчатыми стенами особой конструкции для защиты от набегов животных и воинствующих племён».
Раз известно, что казакам было запрещено заниматься земледелием, то выходит, что, опираясь даже лишь на факты истории, приходишь к выводу, что казаки были воинствующим народом. К тому же у них при крещении ребёнка (мальчика), отец сажал его на коня, а в низовьях Дона и на Кавказе (помимо этого) ребёнку в люльку клали освещённый в церкви кинжал или нож в кожаных ножнах. Явно, что земледельцам и простым обывателям такие обычаи ни к чему (к тому же «беглым холопам»). Выходит, что отцы с рождения вырабатывали у своих детей (как сказал бы академик Павлов) устойчивый рефлекс – БЫТЬ ВСЕГДА ПРИ ОРУЖИИ! Вспомните печать Донских казаков: «Голый казак на бочке, но с оружием в обеих руках».
Главными средствами существования казаков были охота, ловля рыбы, скотоводство и военная добыча. Земледелие до 1695 года среди казаков было под строгим запретом. Всё мужское население обязано было служить. В самостоятельные походы и в состав войск Российского государства, в качестве «иррегулярных» (то есть не регулярных - именно таковыми были казачьи соединения до революции 1917 года) уходило не больше 2/3 боевого состава станицы или хутора, а 1/3 оставалась для защиты своих земель и замены полевых полков после трёхлетнего пребывания их в походе. Казаки успешно справлялись со своей задачей до рассказачивания .
Атаман обязан знать, сколько в его общине сирот, издавна они именовались «атаманскими детьми», о них заботились всей общиной. Старики следили, чтобы сирот не обижали, крестные следили за их нравственностью и физическим здоровьем. Особо одаренные сироты и казаки отправлялись за казенный счет учиться. Детских садов у казаков не было, их заменяли Старейшины – сход старых казаков хутора или станицы. Они следили за соблюдением всех традиций (обычаев) в своём селении и в воспитании детей, разрешали споры и конфликты и назначали наказания.

Казачья пища.

Основой питания казачьей семьи являлись пшеничный хлеб, рыба, продукты животноводства и садоводства... Наиболее популярным считался борщ, который варился с кислой капустой, с фасолью, с мясом, салом, в постные дни - с растительным маслом. У каждой хозяйки борщ имел свой неповторимый вкус. Это было обусловлено не только старанием, с которым хозяйки готовили еду, но и различными кулинарными секретами, среди которых было умение делать зажарку (предварительная обжарка овощей применялась исключительно в казачьих семьях и до сих пор используется потомками казаков). Любили казаки вареники, галушки. Понимали толк в рыбе: они ее солили, вялили, варили. Солили и сушили на зиму фрукты, варили компоты (узвары ), варенье, готовили арбузный мед, делали фруктовую пастилу; широко употребляли мед, из винограда делали вино. Казаки ели больше мяса и мясных блюд (особенно птицу, свинину и баранину), чем другие народы России. Очень ценились сало и жир, так как часто мясные продукты употреблялись как приправа к кушаньям. В больших неразделенных семьях все продукты находились в ведении свекрови, которая выдавала их «дежурной» невестке... Пищу варили, как правило, в печи (зимой в доме, в кухне, летом - тоже в кухне или в летней печи во дворе): В каждой семье была необходимая простейшая утварь: чугуны, плошки, миски, сковороды, ухваты-рогачи, чаплейки , кочерги».

Чуб, хохол, горшок, скобка и оселедец .

Особой легендой овеян знаменитый казачий чуб и косо посаженная фуражка. Хотя никаких специальных указаний по этому поводу не имелось, казаки упорно носили чубы и заламывали шапки на ухо. Легенда же сообщает, что на Дону всегда существовал закон личной неприкосновенности всякого, кто пришел просить убежища и защиты у казаков. «С Дона выдачи нет!» Этот принцип соблюдался на протяжении столетий, особенно ярко это проявилось в Гражданскую войну, когда вся гонимая истребляемая Россия искала убежища у казаков. На Дону никогда не спрашивали беженца, откуда он, что совершил, даже имени - пока сам не скажет, не пытали. Укрывали, кормили, защищали. И горе было тому, кто нарушал законы гостеприимства или пытался насадить среди казачества чуждые им принципы и взгляды, «посеять соблазны». Такой человек бесследно исчезал в степях.

В древности казаки носили три широко известные прически. Казаки-черкасы оставляли хохол по всей гладко выбритой голове (похожая на эту современная прическа называется «ирокез»), он дал основание для насмешливого прозвища украинцев. Такую прическу носили казаки, прошедшие инициацию, т. е. обряд посвящения мальчика в мужчины. Любопытно, что у соседей казаков - персов само слово «казак» и означает «хохолок».

Вторая редкая прическа - оселедец , которую носили только воины. Оставление одной пряди волос на выбритой голове - обряд, восходящий к древнейшим временам. Так, у норманов «оселедец» означал посвящение одноглазому богу Одину, его носили воины - слуги Одина, и сам бог. Известно, что славяне-язычники, воины Святослава Киевского, тоже носили оселедцы. Впоследствии «оселедец» стал символом принадлежности к воинскому ордену запорожцев. Первые две прически были распространены среди славян Сабиров или Северов (см . Северщина на Украине, Новгород-Северский, Северский Донец).

Казаки среднего Дона, Терека и Яика стриглись в «скобку », когда волосы подстригались в кружок - одинаково спереди и сзади. Эта прическа называлась «под горшок », «под арбузную корку» и т. д. Обычай стричь волосы выделял казаков из среды хазар и, впоследствии, половцев, которые носили косы. Срезанные волосы в правилах всех древнейших магий имеют огромную силу, поэтому их тщательно прятали: закапывали в землю, опасаясь, что волосы попадут к врагу и тот совершит над ними заклинания, причиняющие порчу.

Во всех казачьих землях сохранился древнейший обычай первой стрижки ребенка . Когда мальчику исполняется год, крестная мать, в окружении женщин-родственниц, но без матери родной, которая не присутствует и при крещении ребенка, усаживает его на кошму и первый раз в жизни стрижет.

Здесь уместно заметить, что чубы казаки носили на левую сторону, так как считалось что с леву у человека чёрта (который на худое (плохое) дело толкает), а справа ангел (который на добро вдохновляет). Вот казаки этим чубом как бы и смахивают чёрта.

А вот древний обычай, связанный с волосами: когда казаки хоронили друга, чаще всего предательски убитого, то бросали в могилу пряди волос, срезанные или вырванные из чубов, что означало их клятву мстить врагу без пощады. Вырванная из чуба прядь всегда означала «проклятие», потому что, чуб у казаков означал связь с богом, и считалось, что за чуб Бог во время битвы, вытащит казака в рай. Помните, у Н. В. Гоголя о предателе Андрие : «Вырвет старый Тарас седой клок волос из своей чупрыны и проклянет и день, и час, в который породил на позор себе такого сына». Однако казаки, вырывавшие в знак проклятия пряди волос, знали, что Бог запрещает мстить! И потому считали проклятыми и себя. Решившись на месть, они понимали свою обреченность. «Я - человек конченный! - говорил в таких случаях казак. - И не будет мне покоя ни на том, ни на этом свете...» Кстати, ведь и гоголевский Тарас погиб...

Обряды и праздники .

У казаков бытовали различные обряды: сватовство, свадебный, родильный, «имянаречение », крестины, проводы на службу, похороны .

Сватовство

В каждом казачьем войске (войсковой общине) были несколько различные, но в общих чертах схожие обряды сватовства. У кубанцев и терцев был такой обычай, и у донцов был во многом схожий с этим обычай. На глазах у понравившейся дивчины, казак-хлопец бросал шапку в окно или во двор, и если девушка тут же не выбрасывала папаху на улицу, вечером он мог придти с отцом или крестным свататься. Гости говорили: - Люди добрые, не прогневайтесь, парень-то мой шапку потерял, Вы часом, не находили? - Находили, находили… - отвечает отец невесты, - вон на шубницу повесили, нехай возьмёт и больше не теряет. Это означало, что сватовство не состоялось – родители невесты против , на это сват мог возразить, мол, вещь не наша, мы свою искать станем. И это означало, что между девушкой и парнем есть сговор, и жених будет пытаться её украсть. Несколько испугавшись такого поворота событий, отец девушки кричал: - Эй, Марьяна! Ну-ка, подай папаху, чья это она у нас! Если девушка приносила шапку и клала её донышком вниз (далее она становилась «Закладом», в который клали деньги на свадьбу), это означало, что она за парня идти согласна, и родители рискуют опозориться, потерять дочку и оскорбить будущего зятя. Если папаха ложилась на стол донышком с крестом вверх, это значило, что вопрос о женитьбе с девушкой не согласован. Это собственные фантазии неудачливого жениха. - Ну-ка, прикинь! – приказывал строго отец или крёстный жениху. - Ну вот! – Радостно говорил отец невесты. – Твоя папаха-то! Носи, на здоровье и более не теряй! Таки нонеча пошли казаки рассеяны , у нас этих папах чуть ли не полдвора натеряли !

Свадьба.

Сложный и длительный обряд, со своими строгими правилами. В старину свадьба никогда не была показом материального богатства родителей жениха и невесты. Прежде всего, она была государственным, духовным и нравственным актом, важным событием в жизни станицы. Строго соблюдался запрет устраивать свадьбы в посты. Самым предпочтительным временем года для свадеб считались осень, зима, когда не было полевых работ и, к тому же, это время хозяйственного достатка после уборки урожая. Благоприятным для брака считался возраст 18-20 лет. В процедуру заключения браков могла вмешаться община и войсковая администрация. Так, например, не разрешалось выдавать девушек в другие станицы, если в своей было много холостяков и вдовцов. Но даже в пределах станицы молодые люди были лишены права выбора. Решающее слово в выборе жениха и невесты оставалось за родителями. Сваты могли явиться без жениха, только с его шапкой, поэтому девушка вплоть до свадьбы не видела своего суженого.

«В развитии свадьбы выделяется несколько периодов: досвадебный , который включал в себя сватовство, рукобитие, своды, вечеринки в доме невесты и жениха; свадьбу и послесвадебный ритуал ». В конце свадьбы главная роль отводилась родителям жениха: их катали по станице в корыте, запирали на горище, откуда им приходилось откупаться при помощи «четвертинки». Доставалось и гостям: у них «крали» кур, ночью замазывали известью окна. Но во всем этом, не было ничего оскорбительного, бессмысленного, не направленного на будущее благо человека и общества. Старинные ритуалы намечали и закрепляли новые связи, налагали на людей социальные обязанности. Глубоким смыслом были наполнены не только действия, но и слова, предметы, одежда, напевы песен». Молодые, выходя из церкви, проходят под тремя «воротами ». Третьи ворота образуются от вскинутого рушника , символа семейных обычаев. После того, как над головами только что обвенчанной пары взлетал белой аркой длинный рушник, на них обрушивался дождь зерна, мелких монеток и конфет в бумажках. Перед третьими воротами были вторые: два казака держали над головами новобрачных снятые фуражки или папахи. Так это и называется - пройти под фуражками , что означало наделение семьи и всего потомства юридической (как бы мы сейчас сказали) защитой, всею полнотой законных прав, которыми охранялась семья. И первыми воротами, под которыми проходили молодые, сразу выйдя из дверей собора или церкви, были ворота из двух обнаженных клинков. Называлось это «пройти под шашками ». Но о том, что означала и чем была для казака шашка - в следующий раз.

КАЗАЧЬЯ ВЕРА

С древнейших времён казаки не признавали ни Византийской, ни Московской патриархии. Священники у них были, но о них известно крайне мало, известно, что до Петровских времён они были, как правило, потомственными, но были и «принявшие подстриг». Одержимого священника (идущего супротив казачьей чести, воле Круга (Рады) - казаки могли и выпороть нагайками). В древних источниках (зарубежных историков) описаны свидетельства того, что в бассейнах рек Дон и Кубань было столько церквей и храмов, сколько не было во всей древней Руси. Переезжая целыми хуторами или станицами, казаки разбирали деревянные церкви и перевозили их с собой (со всей утварью), а на новом месте они сначала собирали храм, а потом строили остальные здания. Многие казаки уходили в монахи после крупных и значимых сражений (особый пример Азовское сиденье). Казаки выбирали священников из священников, которых было много на Дону: отбитых из полонов, беженцев из разоренных монастырей и церквей, беглых от репрессий и др. Расстриженный или самозваный нерукоположенный священник служить у казаков не мог. Казаки были глубоко преданы своей православной христианской вере, но вместе с тем отличались полной веротерпимостью. Не говоря уже о старообрядцах, которых в среде казаков было много, в Кубанском Войске были казаки горцы-магометане, а в Донском была крупная группа казаков-калмыков буддистов. Возвращаясь из своих походов, казаки отдавали часть военной добычи на свою церковь и этот благочестивый обычай сохранился до позднейшего времени, когда казаки той или иной станицы, отслужив законный срок в воинской части, возвращались домой, они привозили в станичную церковь серебряные церковные сосуды, Евангелие в дорогой оправе, иконы, хоругви и другие церковные предметы. Создавая самостоятельные свои порядки, свое управление, свой казачий «присуд » - свое Войсковое право, казаки, однако, сохраняли тесную связь с Россией - связь религиозную, национальную, политическую и культурную. Московский царь, впоследствии Российский император, признавался казаками как верховная власть. Он был в их глазах носителем государственного и национального единства России.

ОДЕЖДА КАЗАКОВ

Старинная казачья одежда очень древняя (об этом свидетельствуют найденные статуэтки времен скифов). Костюм казаков складывался веками, задолго до того, как черкасские племена, стали именоваться казаками. В первую очередь это относится к изобретению скифов – шароварам, без которых невозможна жизнь кочевника – конника (в узких штанах на коня не сядешь, да и ноги они будут стирать, да и движения всадника сковывать). За столетия их покрой не изменился, так что те шаровары, что находили в древних курганах, были такие же какие носили казаки в 17-19 вв.

Казачья справа.

Казак ценил одежду не за ее стоимость, а за тот внутренний духовный смысл, который она для него имела. Так, он мог штукой трофейного атласа запеленать больного коня, изорвать драгоценный шелк на бинты, но берег пуще глаза мундир или гимнастерку, черкеску или бешмет, какими бы ветхими или залатанными они не были. Разумеется, одним из важных обстоятельств было удобство боевого костюма, его «обношенность». Так, пластун в поиск шел только в старых разношенных и удобных ичигах, а кавалерист сначала обнашивал мундир, а только потом садился в седло, опасаясь заработать от новой одежды губительные опрелости и потертости. Но главным было иное. По верованиям всех древних народов, одежда - вторая кожа. Потому казак, особенно казак-старовер, никогда не надевал трофейной одежды, особенно, если это была одежда убитого. Ношение трофейной одежды разрешалось только в случае крайней нужды и только после того, как она была тщательно выстирана, выглажена и над ней совершены очистительные обряды. Казак опасался не только возможности заразиться через чужую одежду, сколько особой мистической опасности. Он боялся, что с чужой одеждой унаследует судьбу ее прежнего хозяина («мертвый на тот свет утянет») или его дурные качества. Поэтому одежда, изготовленная «по домашности» матерью, сестрами, женою, а позже хоть и казенная, но со своего капитала купленная или у своего каптенармуса взятая, приобретала для него особую ценность.

В древности особо отличившимся казакам атаман дарил «на кафтан». А в Москве смысл, пугавший казака, был утрачен. Скажем, боярин, получивший «шубу с царского плеча», радовался чести, казак же помнил, что это «пожалование» имеет и другой смысл: надеть чужую одежду или облачиться в «чужие покровы» означало войти в чужую волю, а она могла быть и доброй, и злой. Надевший чужую одежду мог «попасть в чужую волю», то есть стал бы действовать вопреки собственному пониманию добра и зла, собственному здравому смыслу. Именно это вызывало у казака «смертный страх» - то есть страх, от которого он мог в самом деле умереть или сойти с ума. Ведь это означало потерю воли. Следует помнить, что потеря воли для казака была страшнее всего. И это не заточение в темницу, не исполнение какого-то тяжкого обета или приказа, а страх что-то делать помимо своего желания, своего понимания, своей ВОЛИ.

Но вернемся к одежде. Первой одеждой считалась крестильная рубашка. Рубашку шила и дарила обязательно крестная. Надевалась рубашка только один раз - в момент крещения ребенка, и после этого всю жизнь сохранялась и сжигалась после смерти человека вместе с первой срезанной прядью волос и лично ему принадлежавшими вещами, подлежащими ритуальному уничтожению (письма, нательная одежда, постель и т. п.). Крестильная рубашка сохранялась - матерью и сжигалась ею, когда казак-сын умирал. Иногда женщина не могла поверить, что ее сынок, ее кровиночка, который для нее всегда оставался маленьким, погиб в чужедальней стороне за Веру, Царя и Отечество. И тогда крестильная рубашка сохранялась до последних дней самой матери, с наказом положить ее в материнский гроб. Туда же, в гроб матери, клали рубашки без вести пропавших, которых нельзя было поминать ни среди мертвых, ни среди живых.

Не только крестильная, но и любая нательная рубашка имела ритуальное магическое значение: с больного ребенка рубашку «пускали по воде», если болезнь была тяжелой, но не заразной, и сжигали в костре, если это была «глотошная » (дифтерит) или еще какая-нибудь напасть, чтобы вода и огонь - стихии чистые - пожрали болезнь.

Для казачонка очень важным этапом было получение первых штанов. Именно с этого времени его начинали учить верховой езде. И в сознании ребенка навсегда соединялось получение штанов - гениального изобретения кочевников, без которого правильная езда невозможна, и первые уроки мастерства, без которого казак своей жизни не мыслил. «Лучшая конница мира» начиналась с этих широких домотканных штанишек на помочах, перекрещенных на спине, с двумя пуговицами на пузе . Для казачонка штаны не только первая снасть для верховой езды, но и признание его мужского достоинства. Того, теперь уже бесспорного обстоятельства, что он уже большой.

Батюшки! - всплескивали руками старики, сидящие на майдане. - Григорий Антипыч , да ты, никак, в штанах!
- А то! Я уже большой! - гордо отвечал карапуз.
- В длинных ! - накаляют обстановку старики.
- С карманами! - золотит пилюлю обладатель новых штанов.
- И с карманами! - поддакивают старики. - Не иначе, как отец тебя по осени женит!

«Настоящими штанами» считались шаровары, либо брюки, но даже на «малявочную » одежду казачонок требовал и до сих пор требует нашивки лампасов . Что же это такое - лампасы? Откуда они взялись? Почему с ними, что называется, огнем и мечом боролись большевики. По распоряжению Донбюро за ношение лампасов, как равно и за ношение погон, царских наград, фуражек, мундиров, за слово «казак», «станица» и т. д. - полагался расстрел на месте. Лампасы вырезали на ногах казакам каратели Ленина, Свердлова и Троцкого, предварительно выколов им глаза и приколотив гвоздями к плечам погоны. На жаргоне карателей «полковник», например, назывался «костыль», потому что его погон без звездочек приколачивался к плечу жертвы железнодорожным костылем, погоны есаула, сотника, хорунжего приколачивались гвоздями или ухналями по числу звездочек. Так что наши погоны и наши звездочки, наши лампасы окрашены кровью жертв революции и геноцида, который за ней воспоследовал. Так что же означали лампасы? За что так ненавидела их, пролетарская диктатура и тоталитаризм, который ее породил?

Существует предание, по которому лампасы появились в XVI веке... Царь московский пожаловал казаков наградою за то, что они одни остановили татарское и ногайское нашествие на Русь, рассеяв врагов в степи, собственными жизнями заслонив царство московское от погибели. Царь пожаловал казаков хлебом, ружейным припасом и сукном... Сукно было двух цветов: синего много и алого мало, поскольку алая аглицкая краска была на Руси дефицитом. Если сукна синего хватило всем, то насчет алого вышло на казачьем дуване затруднение. Казаки обратились к московскому чиновнику - приказному дьяку:

Как делить? Дьяк посоветовал выделить красного сукна на кафтан атаману. Послушались. Выделили. Как делить остальное?

Оденьте в красное героев! - посоветовал дьяк.

У нас тут не героев нет! - ответствовали казаки. - Мы тут все герои - иначе не выжить.

Дьяк растерялся. Тогда казаки разделили сукно по совести, по справедливости, то есть поровну. По две ладони с четвертью. Разобрали длинные ленты, совершенно не пригодные для пошива какой-либо одежды, и дьяк посетовал:

Сгубили сукно.

На что казаки ответствовали: - Это по твоим московским мозгам сгубили! А у нас в казачестве, может, справедливость наша в потомках и окажется! Поделили честно, по совести, стало-быть , Бог нашей справедливости не даст уйти в забвение.

Это легенда, но в подтверждение ей на старинных рисунках мы видим казаков в шароварах, к которым произвольно пришиты ленты - знак демократии, круговой справедливости. Лампасы были узаконены царским правительством, как символ того, что их владелец не платил податей казне. Право на лампасы и околыш имели, например, дворяне. Но ни в одном войске, ни в одном сословии лампасы не стали частью национального костюма, как у нас, казаков. Алые лампасы и алый околыш у донцов и сибиряков, малиновый - у уральцев и семиреченцев , синий - у оренбуржцев и черноморцев, желтый - у забайкальцев, якутов, даурцев-амурцев , астраханцев . Только гвардейские полки не носили лампасов, но простые казаки и даже гвардейских полков, вернувшись домой, нашивали их. Гражданская война породила врубленный лампас и пришитый погон как знак того, что человек решился умереть, но не изменить данному слову и своему решению. Намертво пришитые погоны, которые нельзя сорвать, или погоны, по бедности нарисованные химическим карандашом на гимнастерке - казачье изобретение, существовавшее и в Великую Отечественную войну. Лампасы, не пришитые поверх шароваров , а «врубленные» в шов, сохранились у казаков до наших дней.

Еще и сейчас можно встретить старика, особенно из староверов, который одет со всеми принятыми по обычаю правилами старинного покроя одежду, где каждый стежок иглы значителен и овеян ритуалом. Вот выходит такой старик из парилки, отжимает рукой бороду. Отдыхает. Сейчас на его обнаженном теле особенно видны пулевые, осколочные, а то и сабельные шрамы. Казаки останавливали кровь особым составом: отжевывали паутину с порохом и смазывали этим составом свежие небольшие раны. За неимением паутины (которая - чистый белок и обладает фантастическими заживляющими свойствами) раны побольше просто присыпали порохом для обеззараживания. От пороха шрам становился синим... На ином старике такие иероглифы нарисованы, что ком к горлу подкатывает. В остальном же тело чистое.

Казаки никогда не уродовали собственное тело, сотворенное по образу и подобию Божию , татуировкой. Вообще в старину люди боялись каких-либо отметин на теле, даже родинки считались дьявольским наваждением, потому, скажем, в гвардию с большими родимыми пятнами на теле не брали. Отдышавшись, старик надевает крест. Казаки в бане крест снимали. Тут был и древний мистический смысл и чисто житейский интерес: казаки никогда не носили крест на цепочке, а только на шелковом или сплетенном из суровой нитки гайтане, который, естественно, в бане намок бы.

Поверх креста надевалась ладанка. Если старик надел ладанку, значит, он не местный, приехал к знакомым, родственникам или по делам и боится умереть в дороге. Ладанка сшита из лоскута отцовской или материнской рубашки. Она плоская, вроде подушечки, в ней два отделения, как в кошельке. В одном - земля с отеческого двора или, как говорили, с родного пепелища (что не было художественным образом, а точно указывало, откуда земля взята, но об этом в главе «Смерть и похороны»), в другом - веточка полыни. Надевши крест и обязательно перекрестившись , старик облачается в длинную белую рубаху и кальсоны-сподники , справа к кальсонам пришит кошелек на пуговице, сюда («подальше положишь - поближе возьмешь») прячутся трудовыми потом и мозолями нажитые рубли. Надетые поверх посконных «сподников » шаровары перетягиваются на поясе длинным тонким сыромятным ремешком - гашником. Кошелек оказывается прижатым этим ремешком к животу «в припарку». Этот кошелек и называется «загашник». Что означает выражение «спрятать в загашник», знает вся Россия, но только казаки знают, где он находится. Недалеко ещё то время, когда встречались на базарах несколько крепких упрямых стариков, которые могли долго торговаться и бить по рукам. Иногда они, уж совсем-было сговорившись, задирали гимнастерки, спускали шаровары и начинали разматывать гашники, но тут опять возникали какие-то неучтенные ранее условия сделки, и сызнова начиналась божба и рукобитие - теперь уже со спущенными на сапоги шароварами, в сиянии белоснежных сподников . Это могло длиться часами, проходившие мимо казачки только прыскали со смеху да отворачивались, глядя на петушащихся стариков, вконец сорванными голосами продолжавших торговаться. Продолжалось это до тех пор, пока какая-нибудь идущая мимо старуха в черном до глаз платке не хватала ком грязи и не запускала в стариков. Тогда они враз ахали! Иной раз даже приседали, стараясь прикрыть кальсоны гимнастеркой, и под хохот казаков торопливо натягивали шаровары и застегивались. Но торг не прекращался, и через некоторое время опять старички стояли в опущенных штанах. Но вообще же страсть к торговле, вольность в одежде общественным мнением порицалась. И то, и другое считалось грехом, как, например, азартные игры, петушиные, гусиные и бараньи бои... Основной одеждой казаков-мужчин были мундиры. Происходила военная реформа - менялся воинский мундир - неизбежно менялся и костюм станичников. Вообще, это относится не только к казакам, но и ко всему народному костюму, который было бы неправильно воспринимать, как что-то раз и навсегда принятое, неизменное и подверженное влиянию моды. Правда, изменения в костюме станичников происходили гораздо медленнее, чем в воинском мундире, кроме того, были изменения и детали, которые в станицах не приживались... Кроме того, любое модное новшество неизбежно претерпевало изменение в станичном исполнении, а прижившись, существовало долго. Скажем, в армии оно давно отменено и забыто, а старики по станицам продолжают носить одежду, в том числе и новошитую , по тем образцам, кои были им привычны. В каких мундирах они служили в молодости, в таких и умирали в старости. Так, на фотографиях времен П ервой мировой и даже послереволюционных можно видеть стариков в мундирах русско-турецкой войны, а в послевоенных и нынешних костюмах, принятых на Дону, легко читаются мундиры и гимнастерки начала века. Однако общие черты, присущие казачьему костюму, красной нитью прослеживаются в казачьей одежде с древнейших времен до наших дней. ...Но вернемся к старику в бане. Вот он облачился в широкие суконные шаровары. На протяжении столетий они меняли покрой незначительно и никогда не были «в облипочку » - в узких штанах на коня не сядешь. В «Записках казачьего офицера» Квитки рассказывается, как офицер, перешедший в казачий полк из гвардейских гусар, жалел казаков за то, что они парятся в суконных шароварах. Сам он был одет в тонкие чакчиры и изнывал от жары. Так вот, если бы он надел казачьи шаровары, предварительно надев чистые сподники , то понял бы, что казаки чувствовали себя гораздо лучше, чем он - жалеющий их офицер. Просторные суконные штаны играли роль своеобразного термоса, а полотняное нижнее белье (всегда чистое) не давало ногам преть и стираться в сукне о седло. Подвязав шаровары гашником, старик натянул просторную гимнастерку. Она - дочь русской рубахи и сестра кавказского бешмета. Наверное, потому так и прижилась белая, первоначально «гимнастическая рубаха», носимая прежде под мундиром, что она плоть от плоти рубахи крестьянской, а еще раньше - славянской. Подпоясавшись старым ремнем с простой пряжкой об одном шпеньке, казак накинул архалук - стеганую одежду со стоячим воротником. Вот, что написано об этой одежде у В. Даля: «ар-калык (татар.) прм . черезседельник . Из этого же слова (арка (татар.) - хребет, спина) в значении полукафтанчика , вышло архалук - поддевка, род домашнего чекменька , большей частью несуконного , стеганка». Это очень старая одежда. Наши деды нашивали его уже в виде верхней одежды, бывали они сатиновые и шелковые. Скорее всего, от архалука родилась телогрейка, знаменитый русский ватник, первоначально носимый только под шинелью, как архалук под кафтаном. А сам старинный кафтан с открытой грудью, без воротника породил костюм, по крайней мере, двух огромных районов. Донские казаки и уральцы носили их издревле, в XIX веке получили форменный кафтан, застегнутый наглухо, на петли и крючки встык, а казаки кавказских войск пришили к древнему кафтану без воротника газыри-патронташи, и получилась знаменитая черкеска. Так что постулат о том, что, придя на Кавказ, казаки заимствовали кавказскую одежду, весьма спорен. С таким же успехом можно сказать, что кавказцы заимствовали одежду, принесенную казаками и не меняя покроя носят ее до сих пор. А на самом деле никто ни у кого ничего не заимствовал! Предки казаков и современных кавказских народов, живя бок о бок с глубокой древности, вместе проходили одни и те же фазы развития воинского искусства, в угоду которому и менялся воинский костюм. Так, с изобретением огнестрельного оружия и появлением стрелковых соединений, вроде стрельцов или мушкетеров, возникла необходимость в мерном заряде. То есть, во время боя некогда было отмерять порох, нужно было максимально быстро засыпать нужную порцию в ствол, забить пулю, подсыпать из пороховницы порох на полку и стрелять. И такая емкость с заранее отмеренным зарядом появилась. Ее можно видеть и на русских, и на иностранных старинных гравюрах и лубках - это деревянные «зарядцы », которые болтались у стрельцов на плечевой перевязи. Но если зарядцы устраивали пехоту, то кавалеристам не годились. Во время езды такой зарядец было и не поймать рукой, потому были придуманы специальные крепления, державшие «зарядцы » наглухо, а сами зарядцы превратились в нынешние газыри. Кстати и патронташ, носимый пехотинцами на поясе, казаку был неудобен, и потому, в так называемых степовых казачьих войсках, патронташ стали носить на перевязи через левое плечо, чтобы можно было легко вытащить обойму правой рукой. Винтовку же казаки традиционно, в отличии от регулярной кавалерии носили через правое плечо... Шапка и фуражка. Головные уборы - совершенно особая часть любого народного костюма. И у казаков шапка и фуражка овеяны таким количеством легенд, исторических преданий и примет, так слились с судьбою казака, что даже три четверти века геноцида рассказачивания , ссылок, истребивших весь казачий уклад, приведшие к запустению земли, к забвению - обычаи, не смогли уничтожить казачью папаху и фуражку. Фуражка была, есть и будет предметом почитания, поклонения и гордости казака. Петр I был поражен одним казачьим представлением, которое недоброхоты казачества превратили в анекдот, в результате которого нам, якобы, был «милостиво» пожалован герб - голый пьяница на бочке с шашкой в руках и шапкой на голове. Дескать, казак может пропить все кроме кисета, шапки и шашки. Действительно, в царских кабаках запрещалось брать в залог шашку, шапку и нательный крест. Но происходило это по иным, гораздо более древним и серьезным причинам. Средневековье - время символов, и эти три детали: крест, шапка и шашка (или еще раньше сабля) составляли символы особые и потому неприкосновенные. Нательный крест - символ того, что его обладатель - христианин. Казаки, поступая на службу в советскую армию, не имели права носить крест на груди, и поэтому чтобы не остаться без креста, они раскаливали его докрасна и прикладывали к гружди . Кто это видел, как раскалённая медь прожигает шипящую кожу до кости, лишался дара речи. Солдату были готовы приписать «психическую статью», поскольку представить, что в «эпоху развернутого строительства коммунизма» может сохраняться иное мировоззрение было трудно. Казаки-солдаты делали это не для того, чтобы показать свою терпеливость или противопоставить себя начальству. В их староверческом мировоззрении было точное, не подвергаемое сомнению клише: снявший крест - обречен. Если хотите, они делали это из страха. Только не надо путать этот страх с трусостью. Это высочайший страх - страх Божий - страх потерять душу, а говоря языком современным, страх перестать быть человеком и личностью. Второй важнейший символ казачества - шапка, потому что отдать ее казак мог только с головою. По всей Руси обширной смертельным оскорблением для замужней женщины было «опростоволосить » ее - сорвать головной платок. Помните, именно за это преступление купец Калашников убил опричника Кирибеевича . При наказании плетьми, палач прежде всего срывал с преступницы платок. Большим позором было замужней женщине показаться не только перед гостями, но даже перед собственным мужем без повойника. Для мужчины, для казака таким смертельным оскорблением была сбитая или сорванная с головы шапка. Это отношение к шапке, к папахе до сих пор осталось таким на Кавказе среди казаков и горских народов. Сбитая с головы шапка была вызовом на поединок. Брошенная «о земь » означала, что в предстоящем споре он ставит в заклад свою голову, «отвечает головою», то есть цена проигрыша - жизнь. Единственно на казачьем кругу Есаулец мог напомнить, что положено перед Кругом держать речь, обнажив голову. Он же мог вырвать шапку из рук выступающего и нахлобучить ее на голову, что означало: говорящий лишается слова. Шапки снимали в церкви все без исключения. Даже полицейский, влетев в церковь в погоне за вором, должен был снять шапку. Так что же символизировала шапка, что означала она? В первую очередь, принадлежность его к казачеству. Кстати, это назначение фуражки или папахи сохраняется и сегодня. Лампасы не носили последние лет тридцать-сорок, а фуражки, неизвестно где шитые, существовали всегда. Шапка играла очень большую роль и в гражданской жизни казака, и в семейной. Она была символом юридических прав главы рода, главы семьи. У нее было особое место в убранстве казачьего куреня. По числу фуражек в прихожей можно было судить, сколько казаков живет в этом доме, сколько объединено в семью. Фуражки или папахи без кокард формально принадлежали казакам нестроевых возрастов. Но этот обычай почти никогда не соблюдался, может, потому, что казачата хотели казаться старше, а старики - моложе! Проверить догадку о числе мужчин в доме можно было, войдя в горницу, где на ковре висели шашки - символ казачьего совершеннолетия, полноправия и наличия земельного надела. Фуражку убитого или умершего казака везли домой. Казак, привезший страшное известие о гибели сына, мужа, отца, обнажив голову, слезал с коня у ворот осиротевшего дома, доставал из переметной сумы простреленную или изрубленную фуражку и молча проходил мимо остолбеневших от горя родных в горницу, где клал головной убор на полку перед иконой. Это означало, что защитника в доме больше нет, что защита этой семьи препоручается Богу и христианам. В поминальные дни и в Родительскую субботу перед фуражкой ставили стопку вина и прикрывали куском хлеба. Утром хлеб скрашивали воробьям, а вино выплескивалось в огонь очага или выливалось в реку с поминальной молитвой. Когда хозяина не было дома, старик или атаман, войдя в горницу и перекрестившись, усаживались без приглашения, говоря хозяйке: «Сбегай-ка, покличь свово ...». В доме вдовы, где под иконой лежала фуражка, ни старик, ни атаман не смели без разрешения переступить порог горницы, говорили тихо и обращались к вдове либо по имени и отчеству, либо ласково: Катенька, Егоровна-голубушка... Если женщина вторично выходила замуж, то ее новый супруг после венчания фуражку прежнего хозяина убирал. Тайком, в одиночку, нес фуражку к реке и опускал ее в воду со словами: «Прости, товарищ, но не гневайся, не грехом смертным, но честию взял я твою жену за себя, а детей твоих под свою защиту... Да будет земля тебе пухом, а душе - райский покой...» Но вообще папаха была предметом поклонения не случайно. На старинную шапку частенько нашивали образок или за подкладку зашивали какую-нибудь священную реликвию, поэтому в степи, на войне, в походе казак ставил на какую-нибудь возвышенность, на холмик или на воткнутую в землю шашку, шапку и молился на сияющий на ее челе образок. После раскола, происшедшего в России (следует помнить, что очень многие казаки были староверы, то есть никоновских реформ не признали), появилась традиция зашивать староверческие образки в шапку, под кокарду или над нею. В советской армии солдаты-казаки тайком зашивали иконки (часто бумажные, купленные в ближайшей церкви) в шапку или фуражку. При этом они могли быть и неверующими, но традиция сохранялась. Принятый в русской армии закон о нашивании на шапку наград за массовый героизм еще более увеличил ценность головного убора. Так можно было почти на всех казачьих шапках увидеть латунные значки «За храбрость», «За Шипку » и т. д.

Атаман носил особую высокую шапку, которая ему не принадлежала, как и кафтан особого покроя из дорогого материала. Шапка была знаком его атаманства и принадлежала казачьему обществу. Обычаи, говорящие о высокой роли шапки в гражданской жизни казачества, сохранились до сих пор. При выборах атамана, каждый кандидат или каждый выступающий, выходя в круг, снимает шапку. Если кандидатов несколько, то все они при выдвижении сидят без шапок. Вообще-то, обычай обнажать голову означает покорность и послушание, приведение своей воли в подчинение воле другого (того, кто в шапке). Все остальные казаки круга сидели в головных уборах. Но как только атаман был выбран, роли менялись. Атаман торжественно надевал атаманскую шапку, а все казаки без исключения снимали головные уборы. С этой минуты признавалась воля атамана над их головами.

Мужской костюм - состоял из военной формы и повседневной одежды. Форменный костюм прошел сложный путь развития, и на нем больше всего сказалось влияние культуры соседствующих народов. Враждовали они не всегда, чаще стремились к взаимопониманию, торговле и обмену, в том числе и культурно-бытовому. Казачья форма утвердилась к середине XIX века: Донского образца – чекмень, серо-синие шаровары с красным лампасом (шириной 4-5 сантиметров), сапоги или башмачки (наговицы ), башлык, зимний чекмень или бекеша, фуражка или папаха; Кубанского образца - черкеска из черного сукна, темные шаровары, бешмет, башлык, зимняя бурка или бекеша, папаха или усеченная папаха (кубанка), сапоги или чаботки . По верованиям древних одежда вторя кожа, поэтому этнические казаки никогда не носили чужую одежду, не совершив очистительных обрядов, и уж тем более одежду убитых (вся одежда убитого казака сжигалась, чтобы её отрицательная энергетика не передалась другому носителю, а вот головные уборы сохранялись - их клали под иконы в войсковых храмах или в доме). Наиболее ценилась одежда, сшитая матерью или женой. Атаманы, награждая своих казаков, дарили им материал на «справу». Форменная одежда, конь, оружие были составной частью казачьей «справы», т.е. снаряжения за свой счет. Казака «справляли» задолго до того, как он шел служить. Это было связано не только с материальными затратами на амуницию и оружие, но и с вхождением казака в новый для него мир предметов, окружавший мужчину-воина. Обыкновенно отец говорил ему: «Ну вот, сынок, я тебя женил и справил. Теперь живи своим умом - я более перед богом за тебя не ответчик». Кровопролитные войны начала XX века показали неудобство и непрактичность традиционной военной формы на поле боя, но с ними мирились пока казак нес сторожевую службу. Всё же с 1915 года традиционная казачья форма стала исключительно парадной, с 1915-1946гг. её то запрещали вплоть до – расстрела за лампас, то снова разрешали; а с 1946 окончательно запретили её ношение. Только в конце 80-ых 20 века казачий национальный костюм начал возрождаться из забытья.

Женский костюм - сформировался к середине XIX века. Он состоял из юбки и кофточки (кохточка ), сшитой из ситца. Она могла быть приталенной или с «басочкой », но обязательно с длинным рукавом, отделывалась нарядными пуговицами, тесьмой, самодельными кружевами. Юбки шили из ситца или шерсти, для пышности присборенные у пояса.
«.. Юбки шили из покупного материала широкие, в пять-шесть полотнищ (полок) на вздернутом шнуре – «учкуре ». Холщовые юбки на Кубани носили, как правило, в качестве «нижних», и назывались они по-русски - подол, по-украински «спидница ». Нижние юбки надевали под ситцевые, сатиновые и другие юбки, иногда даже по две-три, одна на другую, самая нижняя была обязательно белой». Значение одежды в системе материальных ценностей казачьей семьи было весьма велико: красивая одежда поднимала престиж, подчеркивала достаток, отличала от иногородних. Одежда, даже праздничная, в прошлом обходилась семье относительно дешево: каждая женщина умела и прясть, и ткать, и кроить, и шить, вышивать и плести кружева.

Казачий говор. Одежда. Жилища. XVI-XVII веках

Как же выглядели, в чем жили и как одевались донские казаки в XVI-XVII столетиях? Как известно, в казачьи братства впадали русские, украинцы, белорусы, поляки, турки, татары, грузины черкесы и представители многих окрестных Дону народов, и это не могло оказать своего влияния на формирования своеобразного типа донского казака. «Такое слияние разноплеменности», - отмечал историк Сухоруков, - сделало в наружности донцов какую-то особенность и дело им, если можно сказать, собственную – казачью – физиономию, довольно отличительную от людей чисто русских. … Казаки имеют сложение тела твердое, крепкое и здоровое, более дородны или дебелы, нежели сухи и сухощавы; лицом большую часть смуглы, с темными волосами. Обладают мощными физическими силами. Духом большую часть смелы, храбры и отважны; характером живы и веселы; в движениях проворны и легки».

А вот уникальное описание казака Сергея Дмитриева, пойманного в Новгороде, сохранившееся в «Новгородских кабальных книгах» за 1599-1600 годы: «Ростом человек средний, лет в полтретятцать (25 лет), бороду бреет, усат, волос рус, очи серы, верхнего зуба спереди половина вышиблена, у левой руки ладонь у мизинца стреляна, в левом ухе серьга». Этот казак, по всей вероятности, был из верховых городков, либо верховцы отличались как раз сероглазостью и русыми волосами. Что касается низовых казаков (низовцами считались казаки, от Качалинского городка начиная), то они, по большей части, были брюнетами, черноглазыми и черноволосыми, остроглазыми…

Своеобразным и был язык казаков. «Язык на Дону смешанный, - писал Сухоруков, - и заключает в себе два наречия: велокороссийское и малороссийское – много испорченные и измененные… Кроме сего, много примешено слов татарских и калмыцких, относящихся к домашней утвари, конской сбруе». Другой донской историк Евлампий Катальников (1774-1854) в вопросе о языке и происхождении донских казаков считал, что «донцы-верховцы могут быть признаны в происхождении из той части России, где употребляют слова: што, чего, яго и подобные им, вместо: что, чего, его». Донцы-серединцы, по мнению Катальникова, больше подходят «к правильному русскому», а «донцы-низовцы… примечаются происходящими от России Малыя. Слова, до ныне употребляемые: хиба, нема, був и прочие то свидетельствуют».

Жили казаки первоначально в землянках, а потом стали строить деревянные дома, называвшиеся куренями. Этот термин, как считают некоторые историки, происходит от монгольского «куря» - стойбище, круг; да и расположение в таком доме шло по кругу, вокруг печки. Донские источники, занимавшиеся этой проблемой, пришли к выводу, что курень «по типу постройки, безусловно, новгородское происхождения, и обычная окраска его в желтый цвет установилась, вероятно, преемственно от новгородцев».

Курени первоначально крылись чаканом, камышом, лубом или тесом, а позже железом. Вокруг дома шел небольшой балкончик – балясник. Внутри куреня насчитывалось не меньше трех комнат: стряпная, спальня, чистая или зала.

Казачьи курени в XVI-XVII столетиях были, как правило, деревянными, но по данным некоторых исследователей, «некоторые городки имели каменные замки». С XVIII века казаки строили и каменные дома-курени.

Своеобразной была и одежда казаков. Дома, в обыденной жизни и в походах донцы носили «одежду домодельную»: зипуны, плащи, бурки, штаны, рубахи, кожаные сапоги, ремни… На дружеские пиры наряжались по-праздничному. Одни появлялись в роскошных лазоревых атласных кафтанах с частыми серебренными нашивками, дополнительно украшенными жемчужными ожерельями. Другие щеголяли в камчатых (шелковая плотная ткань с узорами) или бархатных полукафтанах без рукавов и темно-гвоздичных зипунах, опушенных с голубой камкой с шелковой, гвоздичного цвета нашивкой. Многие казаки одевались камчатые кафтаны с золотыми турецкими пуговицами и серебряными с позолотой застежками. Лазоревый зипун дополнял наряд. На ногах казаков красовались сафьяновые сапожки, а на головах - куньи шапки с бархатным верхом. Впрочем, известный казачий историк и писатель П.К. Краснов писал, что были у казаков «шапки из курпея с суконным шлыком», а «обувь была разная - … лапти, поршни и сапоги».

Широкий шелковый турецкий пояс-кушак с заткнутыми за него ножами придавал донцам внушительный вид. Все были вооружены: кто русской пищалью, кто персидской саблей с турецким луком-саадаком, кто рогатиной с пистолетом, а кто и всем сразу.

Многие казаки предпочитали басурманскую одежду русской, ибо эта одежда, широкая и просторная, не стесняла движений, была удобной в быту и в бою.

Что касается одежды донских атаманов, то, судя по описи 1630 года, когда в Москве по приказу царя арестовали казачью легковую станицу, атаман одевался в золотой кафтан с серебряными пуговицами, атласный или шелковый халат, из такой же ткани штаны; зимой к этому наряду добавлялась теплая шуба на куньем или другом столь же ценном меху.

Легендарная Тридцатка, маршрут

Через горы к морю с легким рюкзаком. Маршрут 30 проходит через знаменитый Фишт – это один из самых грандиозных и значимых памятников природы России, самые близкие к Москве высокие горы. Туристы налегке проходят все ландшафтные и климатические зоны страны от предгорий до субтропиков, ночёвки в приютах.

Тема: Свадебные традиции кубанцев и

Лекция № 1.

Картина свадебного кубанского обряда пестра и разнообразна. Каждая станица имеет свои особенности, более того – в отдельной станице могут быть и варианты. Это объясняется взаимодействием исконного украинского и южнорусского свадебного обряда, а также влиянием культуры донских казаков (соседей). Оригинальна свадебная терминология западных и восточных кубанских станиц. В словаре приводится также свадебная лексика донского казачества: читая и сопоставляя словари – кубанский и донской – постигаешь и единые основы, мотивы, ценности народной свадьбы и видишь удивительную изобретательность, искристость, неповторимость каждой отдельной народной культуры.

Кубань многолика не только в сфере обряда, а также и в оттенках речи: здесь можно услышать акающий и окающий говор, в разных станицах произнесут ожэнывся, жэнился, пожэныться, пожэныця; нэвиста, нэвэста, невеста, нэвеста; также как жэных и жэних.

Замуж выдавали девушек 17-18 лет, причём казаки бережно относились к чувствам детей и обсуждали с ними выбор супруга, но строго, под угрозой смерти, воспрещали выходить замуж за тех, кто не был казаком. Да и девушки-казачки сами, с детства воспитанные на чувстве пренебрежения к иногородним, крайне редко выходили замуж за них. Кроме того, девушки понимали, что при браке с чужаком они теряют привилегированное казачье положение и лишают казачьего статуса своих будущих детей. Это являлось отражением сословной ментальности, формировавшейся вследствие привилегированного положения казачьего сословия в регионе, оберегавшемся казачьим социумом.

Матери, готовя дочерей к замужеству, следили за тем, чтобы девушки хранили целомудрие до брака. В противном случае, на второй день свадьбы всю семью невесты ждал позор, так как этот день начинался с проверки "честности" невесты. Гостям выносили и показывали простынь, на которой спали молодые, или рубашку молодой. Такое принародное оглашение было вызвано заботой казачьего общества о нравственном здоровье семьи, а также стимулом для подрастающих невест, чтобы заслужить уважение подруг, родителей, стариков.

Непорочную невесту наряжали утром в красное платье, ставили гостям вареники с калиной, прикрепляли им на одежду цветы.

Если невеста до свадьбы утрачивала девственность, то на второй день свадьбы ей надевали на голову чепец и ставили у печки, а её родителям надевали на шею соломенные хомуты и гоняли по улице, стегали арапником на глазах у всех. В линейных станицах родителям в этом случае наливали спиртное в рюмки с просверленным дном.

Существование на казачьих свадьбах ритуала наказания родителей "нечистой" невесты является свидетельством того, что не все казачки являлись целомудренными. Это также подтверждается "Сведениями Кубанского областного статистического комитета". Только в январе 1878 г. было обнаружено три случая, в станицах Вознесенской, Платнировской, Рождественской, когда незамужние девушки-казачки, родив ребенка и, боясь осуждения со стороны общества, избавились от младенцев различными способами.

Юношу старались женить до военной службы в возрасте 18-19 лет, чтобы он успел обзавестись потомством, и в случае его гибели не прекращался казачий род. Было больше скорби, если казак погибал бездетным, что совершенно отличается от современных понятий, когда в первую очередь жалеют о том, что у умершего дети остались сиротами.

Обычай обзаводиться детьми до службы еще раз указывает на такую ментальную черту казаков, как готовность принять смерть на поле битвы.

Женя сына, или выдавая дочь замуж, родители обсуждали, с каким казачьим родом "не зазорно" породниться. Перед тем как начать сватовство, узнавали репутацию интересующей семьи. Старшие, как указывал историк А.Д. Ламонов, "по косточкам разбирали будущую родню, восходящую до прадедушки с бабушкой и боковую до троюродной тёти и дяди, не только в нравственном, но и в физическом отношении".Столь тщательный подбор пары объяснялся также заботой о крепком и нормальном потомстве – продолжателях казачьего рода. Поэтому без воли родителей женились и выходили замуж редко. Родители, дедушки и бабушки хорошо знали предков невесты или жениха. Если в родословной оказывались нравственно или физически больные, то старались оградить своё дитя от опасного брака, чтобы "не засорить" свой род. Отсюда на Кубани и была распространённой поговорка: "Коль рэшив жэныця, нэ забудь у батькив спросыця".

На Кубани каждый момент сватовства и свадьбы обыгрывался по особым обычаям, иногда имеющим незначительные отличия в разных станицах.

Различные историко-территориальные группы, вошедшие в состав кубанского казачества, имели различные семейные традиции. Некоторые группы, как, например, черноморская сирома, их вообще не имели.

На территории бывшей Черномории семейные традиции связаны по своему происхождению с различными (преимущественно украинскими) общностями и с определенными территориями – прежде всего, с населением Полтавской и Черниговской губернии. Также сохранились традиции запорожского сечевого казачества и особенно черноморские традиции, сложившиеся в ранний днестрово-бугский период существования войска (1775-1792 гг.).

Семейные традиции старолинейного казачества связаны по происхождению с Доном, Хопром и Екатеринославской губернией. Кроме того, на Старой линии значителен удельный вес южнорусских однодворческих и отчасти крестьянских семейных традиций, распространенных в станицах, образованных из однодворческих и крестьянских селений.

Разнородны по происхождению традиции в новолинейных и верхнекубанских станицах, заселявшихся в основном семьями казаков Старой Линии – отставных солдат Кавказской армии, зачисленных в казачье сословие.

В первые годы заселения края казачеством, в условиях длительной войны с горцами, семейная жизнь на Кубани, как и во многих других вновь освоенных районах России, не имела благоприятных условий для своего развития.

Интересно восприятие казачьими историками семейных традиций и их оценка. Так, например, Ф.А. Щербина весьма романтично описывал процесс становления семейных институтов в казачьей среде в первые годы после переселения. Действительно, первоначально край заселялся большим числом холостых мужчин или небольшими семьями. Черноморцы, занимая новый край, шли на Кубань с заранее намеченной целью "переустройства казачества на семейный лад, чтобы внести полноту человеческих отношений в их жизнь". Но переселялось много сиромы, то есть бездомных казаков, одиночек. Они являлись носителями запорожских традиций безбрачия либо не имели средств на обзаведение семьей. Однако войсковое начальство, стремясь укорениться на новых землях, не желало мириться с холостяками. В первом законодательном акте –"Порядке общей пользы" – говорилось: "Для распространения семейного житья холостых к женитьбе понуждать". Постепенно положение дел менялось: начали формироваться семейные отношения, и вырабатываться семейные устои. На смену "дикому разгулу" сиромы шло "умягчающее влияние жены и матери".

Донские казаки явились на Кубань с готовыми формами жизни, с исторически сложившимся семейным бытом. В отличие от запорожской сиромы они оценили преимущества семейной жизни. Донская женщина не только сумела устроить и скрасить семейный быт и обстановку казака, но при случае несла тяжести военного быта с такой же самоотверженностью и героизмом, как и мужчина. Семейным бытом были вызваны формы казачьих поселений – станицы. Семья и семейные интересы стали предметом заботы казачьих кругов.

Формы расселения мелкими общинами, державшимися на семейном укладе, выразились при поселении донцов на Кубани. Поэтому на стороне линейцев были определенные преимущества. Им не требовалось тратить много сил и энергии на хозяйство. У них была женщина, жена – как хозяйка, как мать.

Напротив, в Черномории до середины XIX в. женщин было гораздо меньше, чем мужчин, и поэтому женщина здесь представляла объект особых забот и ценности. Высшее начальство хлопотало о том, чтобы на переселение в Черноморию были назначены те семьи, в которых было более "девок и вдов, в брак еще вступить могущих".

Сами Черноморцы ревностно следили за тем, чтобы женщины не покидали казачью общину. В то же время, черноморская женщина из-за постоянного отвлечения мужчины военной службой, фактически была главою семьи.

Черноморка редко попадала в плен к черкесам, но если такое случалось, она почти всегда скоро получала свободу путем выкупа или обмена пленных черкесов. О её освобождении заботились сами казаки и войско. Данное явление служит подтверждением ценности женщины в Черномории. Не было примера, чтобы черноморка, попадая в плен, завязывала связи с чужой ей народностью. На этот счет не встречается ни малейших намеков в фольклоре черноморцев – ни в песнях, ни в легендах, ни в сказаниях. Черноморка, по народным понятиям, представляет собой властную защитницу семейного очага, умеющую постоять за себя и за своих близких и ставящую выше всего интересы собственной семьи. Выпавшая на ее долю исключительная роль в строительстве семейной и бытовой обстановки делали ее решительной и самостоятельной. В семье и хозяйстве казачка вполне заменяла собой казака.

Столь же важное положение занимала женщина и у линейных казаков, но здесь ей не отводилось той исключительной роли. Тут не было недостатка в женщинах. Женщин всегда было почти столько же, сколько и мужчин. Кроме того, здесь казак нес военную службу, находясь у дома или ближе к хозяйству и семье, чем черноморец, благодаря присутствию на Кавказской линии регулярных войск.

До создания Кубанского казачьего войска в 1860 г. различие семейного уклада у черноморцев и линейцев проявлялось и в численном составе семей. Как отмечал историк И.Д. Попко, "Семьи черноморцев малолюдны. Каждый из сыновей при женитьбе городит себе особый двор". Разделяясь, семья стремилась к тому, чтобы отделившиеся сыновья селились где-либо поблизости. Поэтому новую хату строили "на плану" (подворье) отца (как правило, в дальнем от отцовской хаты участке огорода). В случае покупки хаты стремились найти ее как можно ближе к дому отца.

У линейного казачества бытовали большие патриархальные семьи, как это было в области Войска Донского и в южнорусских губерниях, откуда происходило заселение восточных районов Кубани. Здесь вместе с родителями и их несовершеннолетними детьми обычно жили два, иногда три семейных сына. Встречались семьи, которые насчитывали несколько десятков человек.

Развитию большой неразделенной семьи на Кубани, как и в других казачьих регионах, способствовало особое социальное положение казачества и специфический уклад его жизни. Были необходимы рабочие руки для обработки достаточно больших земельных наделов, предоставляемых казакам за службу. Длительные отлучки казаков делали невозможным отделение молодых семей – оно могло проходить только после возвращения казаков со службы. Однако главы многих казачьих семей были заинтересованы в концентрации земли и имущества в одном хозяйстве. Они часто препятствовали отделению сыновей и, тем самым, дроблению большесемейного хозяйства.

Редко встречались семьи, в которых вместе с женатыми сыновьями жили замужние дочери, то есть семьи, где не было сына. Положение зятя в доме жены считалось унизительным для казачьего достоинства, поэтому в зятья, или как говорили на Кубани – "в примаки", шли лишь в крайних случаях – сироты либо сыновья из бедных многодетных семей.

Одной из наиболее ярких особенностей старой казачьей семьи была обособленность и замкнутость ее быта, связанная с сословной природой казачества и являвшаяся одной из причин стойкого сохранения патриархальных нравов. Казаки неохотно роднились с другими группами населения. В этой избирательности ярко проявилась сословная ментальность казачества. Казаки изначально считали себя "выше" любого иногороднего, поскольку они являлись "высшей кастой" – воинами, слугами Отечества, царя. Эту особенность подчеркивали как дореволюционные, так и советские исследователи.

С начала XX в. встречались случаи, когда казаки брали себе жен из иногородних семей. Но девушки-казачки исключительно редко выходили замуж за иногородних, так как казаки не хотели мириться с тем, чтобы кто-либо из их семьи терял привилегированное положение.

Фактическим распорядителем всего движимого и недвижимого семейного имущества был глава семьи – старший в семье мужчина – дед, отец или брат. Бывали и такие случаи, когда больной и дряхлый глава семьи еще при своей жизни передавал свои права старшему сыну. Нередко после смерти старшего мужчины власть переходила к его жене. Распоряжения старших были законом для всех взрослых и малолетних.

Главенство старшего подтверждалось определенными семейными ритуалами. Например, перед едой хозяин дома нарезал хлеб и первым зачерпывал еду из миски. За столом семья располагалась в иерархической последовательности с убыванием статуса от святого угла.

В семье весьма высок был статус хозяйки. Она руководила всей женской сферой хозяйства, являлась хранительницей семейных традиций и передавала свои знания, умения, опыт детям и невесткам, с ней советовался хозяин в принятии как незначительных, так и важных решений, она – наследница статуса мужа. Независимо от характера хозяйки, ее настроения, симпатий и антипатий все женщины в семье обязаны были ей подчиняться: выполнять ее распоряжения и поручения, почтительно выслушивать поучения и наставления, терпеливо сносить порицания и упреки. Хозяйка следила за "правильностью" поведения не только невесток и дочерей, но и сыновей. Деятельность хозяйки контролировалась хозяином. В случае отсутствия хозяйки всей женской сферой хозяйства распоряжалась старшая невестка.

Как и повсюду, в семье было трудным положение невестки. Ее статус в семье зависел от ряда факторов: старшинства мужа среди братьев, продолжительности ее проживания в семье; наличия, количества и пола детей. Старшинство невестки являлось исключительно статусным и не зависело от ее возраста. Первая "принятая в семью невестка" становилась "старшей" даже в том случае, если следующей за ней невестке было больше лет. В то же время, на статус женщины существенно влияли и ее социальное происхождение, хозяйственные способности, черты характера.

Важнейшей особенностью ментальности кубанского казачества было традиционное половозрастное разделение труда в казачьих семьях. Основное положение этого разделения выражалось кубанской пословицей: "Без хозяина двор, без хозяйки хата плаче". Хозяин считался главой внешнего, "надворного" хозяйства, жена – внутреннего, "хатного".